Революции в военном деле: от испанской терции

до FPV-дронов

По некоторым оценкам, в настоящее время от 60 до 70 процентов потерь в ходе военных действий на Украине противоборствующие стороны несут из-за FPV-дронов — дешевых одноразовых беспилотных летательных аппаратов, дистанционно управляемых с расстояния в несколько километров при помощи иммерсивных устройств. Они ныряют в окопы, влетают в окна зданий и проникают в открытые люки бронетехники. Старейшие способы выживания на поле боя — использование защитных укрытий, меры маскировки или отвага, — более не работают. Это не смена тактики, но скорее начало очередной революции в военном деле, разрыв шаблона в существующих способах и формах военных действий. Эта революция не нуждается в письменно оформленной доктрине, чтобы заявить о себе; ее очертания проступают в забитом беспилотниками смертоносном небе Украины над линией боевого соприкосновения противоборствующих сторон.

То, что происходит, — это не просто новая тактика, это системный прорыв в способах и формах ведения военных действий на современном этапе. Появление на поле боя FPV-дронов привело к самым значительным изменениям в вооруженном противоборстве в наземной сфере со времен возникновения испанской терции в XVI в. Так же, как в свое время фактор огневой мощи изменил ход военных действий в Европе, повлияв на создание новых организационных форм, подобных терции, FPV-дроны заставляют армии совершенствовать свои организационные формы, переосмысливать способы и формы ведения военных действий, заново учиться воевать и выживать на поле боя. Современные армии теперь должны осознать, что они в состоянии создавать свои собственные терции XXI в., внедряя беспилотники в каждое пехотное формирование вплоть до самого нижнего уровня военной организации. Те, кто не сможет трансформироваться и приспособиться к настоящей революции в военном деле, не просто проиграют отдельные сражения — они будут изрублены в капусту на поле боя и потерпят полное поражение в войне.

Изначальная революция: третья испанская терция

В XVI и XVII вв. появление испанской терции (tercio) ознаменовало революцию в военном деле. Терция стала не просто новым воинским формированием тактического звена, но ознаменовала трансформацию в применении вооруженного насилия. Объединив традиционные составляющие пехотных формирований, пикинёров и мечников, с огневой мощью новоявленных аркебузиров, вооруженных ранней разновидностью мушкета, именуемой аркебузой, терция стала доминантой на полях сражений в Европе, которая господствовала на них почти столетие.

Аркебуза сама по себе была ненадежной и требовала продолжительного времени для производства выстрела, однако при высокой плотности боевых порядков и с применением общевойсковой тактики смогла изменить способы и формы ведения военных действий. Это была не просто смена тактики — это была полномасштабная революции в военном деле, которая вызвала к жизни регулярную армия, централизованное управление и новую систему военной доктрины, материально-технического обеспечения и налогообложения.

Объединив колонны пикинёров с шеренгами аркебузиров, терция свела их ударную силу и огневую мощь в единую систему, способную доминировать на поле боя. Это был отход от средневековых форм и способов военных действий, основанных на мускульной силе, и начало новой эры, основанной на химической энергии пороха. Терция продемонстрировала, что война — это уже не просто голая отвага воина или лихость кавалерийской атаки, а управляемый синтез человека и техники, призванный открыть новую эру в вооруженном противоборстве. Пехота, не имевшая огнестрельного оружия, была не просто побеждена — она была истреблена.

Сегодня мы являемся свидетелями очередной революции в военном деле, движущей силой которой являются не мушкеты, а машины. FPV-дроны меняют тактику ведения боя, передавая функции освещения обстановки и высокоточного огневого поражения в руки пехоты. Как и аркебузы, дроны в тактическом отношении весьма уязвимы, но стратегически революционны, и, будучи интегрированы в современные организационные формы, меняют ход боевых действий. Гениальность терции заключалась не только в ее вооружении, но и в его интеграции в существующие формирования пехоты. Испанская терция научила нас тому, что победа принадлежит тому, кто овладел новой системой ведения военных действий, а не одним лишь инновационным оружием. Сегодня FPV-дроны требуют такого же переосмысления. Тот, кто первым сможет массово интегрировать их в военную организацию, получит значительное преимущество на поле боя.

Кто-то может возразить, что FPV-дроны — это всего лишь новая артиллерия тактического звена, предлагающая более дешевое и быстродействующее средство огневого поражения. Однако подобного рода аналогия упускает из виду масштаб изменений. Артиллерия действует линейно, по заранее спланированным координатам целей. В отличие от нее, дроны ведут охоту за целями. Они реагируют на тепловую сигнатуру в оконных проемах зданий, ныряют в окопы и наносят удары с таких углов, которые недоступны ни одному миномету. Это не просто новая система огневого поражения — это новый хищник на поле боя, обеспечивающий динамику и сетецентричность последнего. FPV-дроны не просто поражают цели — они активно меняют формы и способы наблюдения за полем боя, перемещения по нему и выживания на нем.

С 2025 г. сухопутные войска, не имеющие в своем арсенале беспилотников, становятся чрезвычайно уязвимыми. За ними будут охотиться с воздуха, их будут отслеживать разнообразные средства освещения обстановки и уничтожать не ведающие страха машины. Старая терция был выкована из железа, плоти и пороха. Новая терция будет иметь в своей основе взаимодействие людей и дронов, сочетающее интуицию первых с точностью вторых. И, как в былые времена, те, кто не сможет адаптироваться, падут первыми.

Что есть революция в военном деле?

Историки определяют революцию в военном деле не просто как изобретение нового оружия, но и воздействие на тактику, организацию, доктрину и стратегию. Подобного рода революции происходят, когда общество вынуждено переосмысливать сам ход войны. Революция в военном деле требует не только нового инструментария, но и новых организационных форм, стратегии и устройства армии. Как утверждал Майкл Робертс (Michael Roberts), революции в военном деле происходят тогда, когда новые технологии приводят к необходимости фундаментального переосмысления форм и способов ведения военных действий и организационно-штатной структуры армий. Джеффри Паркер (Geoffrey Parker) развил эту точку зрения, показав, как инновации, подобные пороху и фортификационным сооружениям, привели к значительным изменениям в ведении осадных действий, снабжении войск и формировании военного потенциала государства. Клиффорд Роджерс (Clifford Rogers) добавил еще один уровень, предположив, что подлинные революции в военном деле происходят не в силу линейных инноваций, а из-за взрывных изменений, которые приводят к реорганизации всей военной организации государств.

То, что мы наблюдаем, это не просто инновации или последовательная эволюция, это революционный сдвиг, который полностью переосмысливает формы и способы ведения военных действий, организационную структуру вооруженных сил и подготовку государств к вооруженным конфликтам. Революции в военном деле происходят не только из-за внедрения новых систем вооружения. Главный урок заключается в следующем: революция в военном деле происходит не тогда, когда изобретается новое оружие, а когда это оружие изменяет саму логику ведения войны. Инновации совершенствуют инструментарий, в то время как революция перестраивает систему.

Сейчас мы находимся на пороге еще одного такого перелома. FPV-дроны и сетевая среда, обеспечивающая их действия, представляют собой не просто тактическую инновацию, но начало системных преобразований. Как утверждает Кристиан Броуз (Christian Brose) в своей книге «Цикл поражения» (The Kill Chain), доминирование вооруженных сил США долгое время основывалось на высокотехнологичных и дорогостоящих платформах — танках, истребителях-невидимках, авианосцах — создание и эксплуатация каждой из которых обходится в миллионы или миллиарды долларов. FPV-дроны опрокидывают эту модель. Обходящиеся лишь в толику стоимости вышеуказанных платформ небольшие высокоавтоматизированные и объединенные в сети машины начинают бросать вызов превосходству традиционного военно-промышленного комплекса.

И речь в данном случае идет не только о закупках. Речь о том, какого рода государственный аппарат необходим для ведения войны. Как в свое время для терции потребовалась новая финансовая и бюрократическая основа, так и сейчас для ведения войны роботизированными средствами. Оборонная экономика может перейти от централизованного производства ограниченного ряда элитных систем к массовому выпуску тысяч дешевых одноразовых платформ. Современные пехотные и бронетанковые формирования также могут оказаться в затруднительном положении. Точно так же, как Первая мировая война подорвала практическую ценность массированных атак в составе полков и дивизий, боевое применение беспилотников может привести к тому, что традиционные соединения бригадного состава устареют — они будут слишком заметны на поле боя, слишком статичны и слишком медлительны. Бригада, которая когда-то была основой современной маневренной войны, может со временем устареть, как линейная тактика времен Наполеона.

Короче говоря, если FPV-дроны — это нечто большее, чем просто средство поражения, если они меняют представления о том, что значит освещать обстановку, выживать на поле боя и наносить удары по противнику, то мы имеем дело не с инновациями; мы наблюдаем революцию в военном деле.

Терция

Становление испанской терции в начале XVI в. знаменует собой один из таких моментов: появившаяся на поле боя аркебуза — огнестрельное оружие, само по себе уязвимое в силу того, что производство выстрела занимало продолжительное время, — была интегрирована вместе с пикой в более крупную систему, которая доминировала на полях сражений более столетия. Урок здесь заключается в том, что не собственно оружие меняет характер военных действий; это делает система, возникающая из новых оружейных технологий. Терция была не просто воинским формированием; скорее, это была комбинация доктринальных установок, системы подготовки военнослужащих и поддерживаемого государством военного механизма, доминировавшая на полях сражений в Европе более ста лет.
Терция являла собой комплексную адаптацию: преобразованиям подверглось не только оружие, но и организационные формы, и военная доктрина, и государственные структуры, обеспечивавшие ведение военных действий. Терция сочетала огневую мощь с боевой слаженностью воинского формирования. Она придала военным действиям больше результативности и организованности. Сегодня на Украине мы являемся свидетелями начала трансформации поля боя под влиянием FPV-дронов.
Испанская терция не просто интегрировала новое оружие в старую систему; на самом деле, она создала новую систему, основанную на новой реальности. Именно это делает ее наиболее подходящей аналогией с положением дел на сегодня. FPV-дроны в тактическом плане столь же уязвимы, как и аркебузы, но в связке с пехотой, средствами освещения обстановки и огнем с закрытых позиций они меняют всю тактику боя. Сейчас задача состоит не столько даже в том, чтобы приспособиться к дронам, сколько в том, чтобы организоваться вокруг них. Именно это имело место в свое время в случае терции; именно это может сделать FPV-дрон как реинкарнация терции.

Как наглядно показали такие исследователи, как Майкл Горовиц (Michael Horowitz) и Стивен Питер Розен (Stephen Peter Rosen), новые технологии сами по себе редко трансформируют военные действия. Важно то, могут ли вооруженные силы перестроиться вокруг этих инноваций. Аркебуза потребовала новой тактики и новой организационной единицы — терции. Аналогичным образом, FPV-дроны требуют новой концепции применения сил и средств, новой организации вооруженных сил и нового типа руководителя, готового отказаться от устаревшего мышления. По словам Горовица, государства, которые внедряют военные инновации, но не в состоянии сообразно трансформировать собственную военную организацию, рискуют выкинуть деньги на ветер. Не столько технологии проходят испытание полем боя, сколько ими поверяется институциональная креативность.

Дело здесь не в исторических параллелях. Случай терции помогает нам понять суть переживаемого нами момента, ибо демонстрирует, что новые технологии, каковой была для того времени аркебуза или FPV-дрон в наши дни, становятся триггерами революции в военном деле лишь при условии их интеграции в системы, которые изменяют формы и способы ведения военных действий.

Украина: смертоносные соглядатаи

Нигде так ярко не проявляется преобразующая сила FPV-дрон, как на Украине. То, что начиналось как импровизированная адаптация любительских беспилотников, превратилось в новые принципы ведения военных действий, которые формируются в режиме реального времени пехотными подразделениями в нижнем звене управления — отнюдь не генералами. Беспилотники, которыми поначалу управляли высококвалифицированные операторы военно-воздушных сил с удаленных и безопасных мест, стали средством пехотных подразделений. Сегодня FPV-дроны применяются обычной линейной пехотой. Они дешевы, шустры и смертоносны. Возможно, на Украине мы являемся свидетелями реинкарнации терции, где место пикинёров и аркебузиров заняли пехотные отделения, вооруженные FPV-дронами.

Эта перемена знаменует собой нечто большее, чем адаптацию тактики действий. Она предполагает более глубокий пересмотр форм и способов ведения военных действий, сродни тому, что имел место в XVI в. с появлением терции. Тогда аркебуза была несовершенным, но прорывным оружием, которое, будучи интегрировано в хорошо отработанный боевой порядок пикинёров и поддержано возможностями государства, изменило ход сражений. Теперь место пикинёров и аркебузиров заняли пехотные отделения, оснащенные FPV-дронами, средствами радиосвязи и электронными планшетами, которые создают новые организационные формы, новые контуры огневого поражения и новую ритмичность маневра на поле боя. То, что появляется на Украине, это не просто новый инструментарий; это первые шаги к созданию новых принципов ведения военных действий. Может статься, мы являемся свидетелями не просто реинкарнации терции, но нечто большего, создаваемого в ее развитие.
Сегодня украинские и российские военные в равной степени говорят о том, что с неба постоянно исходит угроза. Один из участников боевых действий сказал об этом весьма образно: «Такое ощущение, что в небе одновременно присутствуют тысячи снайперов». Эти беспилотники выполняют функцию не только средств освещения обстановки, но средств огневого поражения. Операторы запускают их в люки бронетехники, в окна зданий и вдоль траншей, чтобы направить боевую часть в наиболее уязвимые места формирований противника.

По некоторым оценкам, на долю беспилотников в настоящее время приходится от 60 до 70 процентов поврежденных и уничтоженных в ходе военных действий на Украине российских систем оружия. Традиционное представление о «безопасной» позиции — за укрытием, в траншее или в лесу — улетучилось. Поле боя открыто, просматривается и опасно. При виде или звуке FPV-дрона люди и техника шарахаются от них прочь, ища спасения. Сам факт присутствия дронов в небе над полем боя, возможно, является новым видом огневого подавления противника в XXI в.

На Украине быть замеченным беспилотником часто означает смертный приговор. Беспилотники не только охотятся за целями, но и выслеживают их и передают координаты минометным, артиллерийским или ракетным батареям. В тот момент, когда до военнослужащих противника долетает тихое жужжание у них над головой, невидимые часы начинают свой отсчет. Время, необходимое для производства огневого налета с закрытых позиций, может варьировать. Но как только беспилотник засекает цель, ее координаты моментально передаются в контуре огневого поражения и вслед за этим на противника обрушивается стальной дождь.

Чтобы противостоять этой смертельной угрозе, войска начали натягивать противодроновые сети, зарываться глубже в землю или применять средства борьбы с беспилотниками. Но это всё — временные решения. Как отмечают украинские командиры, адаптации уже недостаточно — требуется трансформация. Поле боя изменилось, и сообразно должны измениться стратегия и тактика. Эти беспилотники не столько дополняют традиционную картину поля боя — они преобразуют ее. Поле боя изменило свои очертания. То, что некогда считалось «нейтралкой», разделяющей траншеи противоборствующих сторон, теперь является зоной поражения, патрулируемой беспилотниками, которые барражируют в назначенной зоне, ведут наблюдение и наносят удары с потрясающей точностью. Если противник заметил тебя, он знает твои координаты. Если знает координаты, он тебя уничтожит.

Высокоточная смерть с конвейера

FPV-дрон — это не просто оружие; это ни много ни мало демократизатор авиационной мощи. Дешёвый, шустрый и предельно эффективный в XXI в. он становится тем же, чем был автомат Калашникова в веке XX, — орудием глобального насилия, которое переписывает правила ведения военных действий. Но, в отличие от «калаша», ему не нужны ни цель в пределах прямой видимости, ни сила или смелость его обладателя. FPV-дроны являются частью более масштабного перехода к высокоточным системам массового поражения, таким как барражирующие боеприпасы, малым беспилотникам и их более традиционным собратьям, таким как «Шахед», которые резко наращивают возможности противоборствующих сторон по наблюдению за полем боя и нанесению ударов.

В минувшем столетии всякий комбатант мог надеяться на спасительные свойства местности — естественные укрытия, темное время суток или значительное удаление от противника, которые придут ему на помощь. Траншеи, лесные массивы и городские кварталы можно было использовать в качестве защиты. FPV-дрон поколебал эту веру. Это — подлинная революция: огневая мощь завирусилась. Любой желающий может приобрести дистанционно управляемые средства наблюдения, преследования и поражения за какие-то сотни долларов. То, что некогда составляло монополию государства на вооруженное насилие, теперь можно найти в рюкзаке любого частного лица. То, для чего раньше требовалась взлетно-посадочная полоса, нынче взлетает из канавы. Книга Стивена Биддла (Stephen Biddle) «Современная система» (The Modern System) особое внимание уделяет рассредоточению, укрытию, маскировке и взаимодействию родов войск (сил) в интересах выживания на поле боя, но беспилотники переписывают эти правила. Коль скоро недорогие одноразовые платформы могут проникать в укрытия и обнаруживать в режиме реального времени скрытно размещенные силы и средства противника, то и современная система ведения военных действий окажется не в состоянии выдержать напора вездесущих сетецентричных средств огневого поражения.

От дистанционно управляемых к автономным средствам поражения: грядущий дроновый блицкриг

Испанская терция доминировала на полях сражений в Европе почти столетие — не благодаря какому-то одному виду оружия, а потому, что в ней сочетались новейшие технологии (аркебуза) и революционное искусство ведения боя. Однако, как и всякое преимущество в военной истории, ее превосходство было лишь временным. На войне невозможно владеть техническим и военным преимуществом на постоянной основе; можно лишь получить его во временное пользование. И противоборствующие стороны постоянно состязаются друг с другом за первенство в этом вопросе.
К началу XVII в. европейские военачальники начали разрабатывать тактику, направленную на подрыв господства терции на поле боя. Они ввели новые организационные формы порядки, чтобы максимально увеличить огневую мощь, скорость и свободу маневра, уменьшив плотные ряды пикинёров и, наоборот, увеличив строй аркебузиров. Будущее военной мощи принадлежит не тому, кто первым овладеет новым оружием, а тому, кто наилучшим образом его интегрирует.

Та же картина наблюдается и сегодня. FPV-дроны изменили тактику ведения боя в пользу малых организационных форм из-за постоянной угрозы с воздуха. Но это всего лишь начальный этап трансформации тактики ведения боя с применением беспилотников.

Следующий этап наступит незамедлительно с появлением тактического и масштабируемого автономного оружия летального действия. Автономное оружие не является чем-то новым — барражирующие боеприпасы, такие как израильский Harpy или корабельные зенитные ракетно-артиллерийские комплексы последнего рубежа обороны, уже давно способны обнаруживать и уничтожать средства нападения противника без участия оператора. Но сейчас появляется нечто иное — небольшие, мобильные, действующие в составе управляемого роя автономные беспилотные летательные аппарата летального действия, обладание которыми даст тактическое преимущество. Эти системы расширят границы подконтрольной человеку зоны вооруженного противоборства и, действуя независимо от него, группами и согласованно будут способны нарушать целостность обороны противника и создавать предпосылки для быстрого развития успеха. То, что мы наблюдаем сейчас, это отдельные боестолкновения с применением беспилотников. То, что ожидает нас в будущем может больше походить на дроновый блицкриг — молниеносные действия автономных систем, жестко заточенных под массовое поражение противника.

Не ведающие страха машины: автономное будущее средств огневого поражения

Испанская терция была сильна не только тем, что объединила разные роды оружия, но и тем, что занималась их отработкой. Строгая геометрия ее построения требовала слаженных действий под огнем противника. Мужество было в цене. В будущей войне со автономными беспилотными летательными аппаратами летального действия предел человеческого страха определяется системой.

FPV-дроны и автономные беспилотники не только меняют тактику, но и разрушают психологические основы войны. Клаузевиц писал, что противоборствующие стороны, чтобы действовать по предназначению, должны преодолевать страх, усталость и неразбериху. Но беспилотники ничего этого не испытывают. Может устать лучший оператор дрона, а управляемая им машина сохраняет готовность к действию. Она не моргнет, не запаникует и не забудет о цели.

Автономные дроны не нуждаются в боевых стрельбах, чтобы развить в себе смелость. Неустрашимость и способность убивать с холодной расчётливостью и нечеловеческой точностью будут запрограммированы. Некогда задуманные как средства обеспечения, автономные системы, скорее всего, станут средствами нападения и обороны на линии боевого соприкосновения сторон. Строи автономных беспилотников будут защищены от радиоэлектронного подавления, огневого поражения и комплекса нерешительности.

Машины не чувствуют страха и усталости, им не ведомы разногласия. Они не испытывают боевого стресса. Они свободны от сомнений. Как объяснил один участник боевых действий на Украине: «Вы можете укрыться от огня артиллерии. Но беспилотники — это кошмар иного рода».

Это более глубокая революция: мы вплотную подошли к войне без страха. Эта концепция должна заставить нас задуматься. FPV-дрон — это ее последнее по времени и самое пугающее ее проявление. Сердце солдата когда-то задавало темп боя: порыв, изнеможение, паника. Беспилотник стирает этот ритм. Он не дышит и не нуждается в воде, а его выносливость ограничена только запасом топлива или аккумуляторных батарей.

Последствия применения подобного не ведающего страха оружия на поле боя могут оказаться гораздо более разрушительными, чем мы можем себе представить. В самом деле, человечество может утратить сдерживающее и ограничивающее воздействие страха, усталости и боевого стресса на ужасы войны. Война, которая становится все более безжалостной в наступательном плане, означает массовое и беспощадное избиение людей роями дронов; в оборонительном плане подобная война означает, что наступающий противник платит по счету кровью и машинами.

Концепция нового пехотного взвода

Военачальники XV и XVI столетий сталкивались с проблемой, похожей на ту, с которой мы сталкиваемся сегодня: применение технически новых огневых средств на поле боя. У истоков испанской терции стояли такие полководцы, как Гонсало Кордовский (Gonzalo de Córdoba), который экспериментировал с новыми боевыми порядками, дабы сломить господство на поле боя средневековой кавалерии. Позже шведский Густав-Адольф (Gustavus Adolphus) и Морис Нассауский (Maurits van Nassau) развили его идеи, реорганизовав свою пехоту, чтобы максимально увеличить ее огневую мощь, подвижность и гибкость применения на поле боя.

Мы находимся в похожей точке перегиба. Наша базовая тактическая единица, пехотный взвод, был создан для применения в мире винтовок, пулеметов и минометов. Но если беспилотники меняют природу боевого соприкосновения, то и способы организации и ведения боя на уровне взвода также должны сообразно измениться. Как только мы научимся воевать с помощью этой новой техники на уровне взвода, мы сможем выстроить архитектуру ведения военных действий следующего поколения на оперативном и стратегическом уровнях.


Перспективное отделение беспилотных летательных аппаратов

Пехотный взвод будущего, по-видимому, будет применяться совершенно по-другому. Вместо традиционных трех пехотных отделений и одного отделения оружия перспективный взвод может состоять из двух пехотных отделений для осуществления маневра на поле боя, одного отделения оружия и вновь созданного отделения беспилотных летательных аппаратов; последнее при численности в девять человек будут предназначено для контроля воздушного пространства в ходе боя. Это отделение беспилотников может быть разделен на четыре расчета-двойки. Один расчет будет обеспечивать защиту от беспилотников, противодействуя дронам противника. Два поисково-ударных расчета будут решать наступательные задачи, запуская беспилотники для обнаружения и уничтожения целей противника, особенно операторов его беспилотников. Еще один расчет прикрытия будет сканировать поле боя, передавать видеоматериалы в режиме реального времени командиру взвода и корректировать огонь. Дроны будут столь же важны для ведения боя взводом, как пулеметы или минометы. Пехота завтрашнего дня будет не только удерживать участок местности; она будет еще и контролировать воздушное пространство над ним.


Выводы: очередная революция в военном деле

Поле боя меняется — не благодаря стали или мужеству, а благодаря дешевым беспилотникам и неустанному наблюдению. Эта новая геометрия войны — постоянное наблюдение, одноразовые ударные платформы и контуры огневого поражения, функционирующие в реальном масштабе времени, — бросает вызов всем представлениям о военной системе XX в. Созданные для маневра пехотные и бронетанковые формирования столкнулись со смертоносным небом. Воздух отныне не пустое пространство над головой; он больше сродни занятой противником местности.

Эра беспилотных летательных аппаратов — это нечто гораздо большее, нежели эволюция или инновации. На самом деле, это революция в военном деле. Блицкриг, палубная авиация, железные дороги и винтовки были мощными инновациями, но они функционировали в рамках существующих военных структур. Они повышали скорости передвижения, качество материально-технического обеспечения и дальность действия, но не требовали полной перестройки базовой логики боя. В отличие от этого, военные действия с применением беспилотной авиации требуют изменений не только в том, как мы ведем бой, но и в том, как мы его организуем, готовим к нему людей, руководим ими и оснащаем их. Это требует новых организационных форм, уставных положений, видения войны и выживания на ней.

Как отмечали военные историки прошлого, подлинные революции в военном деле заставляют общество переосмысливать сами законы ведения войны. Дроны не просто интегрируются в старую систему — они ее разлагают. То, что когда-то требовало полковой организации и взлетно-посадочных полос, теперь умещается в рюкзаке. То, что когда-то требовало отваги, теперь нуждается лишь в частотном диапазоне.

Это и есть революция!

Испанская терция научила европейцев тому, что развитию техники сопутствует развитие тактики. FPV-дроны преподают нам тот же урок, но гораздо быстрее и с более смертоносными последствиями. Будь то в траншеях или в открытом поле на Украине, былые организационные формы уходят в небытие, и на их месте возникает нечто новое и еще более жуткое.
Это уже не научно-фантастическое видение будущей войны. Отнюдь, это реалии современной войны.

Урок терции заключается в том, что поскольку новое оружие требует новых организационных форм, тактики и стратегии, выживают те, кто сообразно меняется; кто не меняется — умирает. Мы переживаем именно такой исторический момент. FPV-дроны являются не принадлежностью современной войны, но скорее ее новым ядром. Независимо от того, применяют ли их регулярные вооруженные силы государства или в негосударственные акторы-инсургенты, FPV-дроны меняют представление о том, что значит воевать, побеждать и умирать.

Веками огневая мощь опиралась на физические возможности человека. Теперь она парит над ним, не ведая ни страха, ни бренности человеческого естества.

Мы не можем себе позволить дожидаться следующей войны, чтобы написать новый боевой устав. Он уже пишется кровью в небе над Украиной. Машины уже учатся. Вопрос лишь в том, учимся ли мы.

Об авторах

Антонио Салинас (Antonio Salinas) состоит на действительной военной службе в армии США и является аспирантом исторического факультета Джорджтаунского университета (Georgetown University). По окончании курса докторантуры (Ph.D) он перейдет на преподавательскую работу в национальный университет разведки (National IntelligenceUniversity). Салинас прослужил в общей сложности 26 лет в морской пехоте и армии США, имеет боевой опыт Афганистана и Ирака. Он является автором книг «Песня сирены: очарование войны» (Siren’s Song: The Allure of War) и «Курс молодого бойца: становление морского пехотинца Соединенных Штатов» (Boot Camp: The Making of a United States Marine).

Джейсон Ле-Вэй (Jason P. LeVay) преподает основы межвидовых действий в командно-штабном колледже армии США (U.S. Army Command and General Staff College) в Форт-Ливенворте (Fort Leavenworth) и является докторантом программы проблематики безопасности в университете штата Канзас (Kansas State University). Он получил степень бакалавра в университете штата Вашингтон (University of Washington) и в дальнейшем обучался в Йельском университете (Yale University) и национальном университете разведки.

Взгляды и оценки, изложенные в настоящей публикации, принадлежат авторам и не обязательно отражают точку зрения армии США (U.S. Army), министерства обороны (U.S. Department of Defense) или какого-либо иного органа государственной власти США. Появление каких-либо коммерческих продуктов или услуг или ссылок на них не означает, что армия или министерство обороны одобряют эти продукты или услуги. Появление внешних гиперссылок не означает, что армия или министерство обороны одобряют веб-сайты, на которые даны ссылки, или информацию, продукты или услуги, представленные на них.